Бувайсар сайтиев перелом лицевой кости

28 октября 2003 | Борьба — Вольная борьба

Бувайсар САЙТИЕВ: «УСТУПЛЮ ТОМУ, КТО ГОТОВ УМЕРЕТЬ БОЛЬШЕ МЕНЯ»

Месяц назад в нью-йоркском Мэдисон Сквер Гарден прошел чемпионат мира во вольной борьбе. Лучшим спортсменом соревнований был признан наш Бувайсар Сайтиев. Его победа считалась вполне предсказуемой: до этого россиянин уже выиграл четыре мировых первенства и завоевал олимпийское золото Атланты. Тем не менее успех в Нью-Йорке оказался и сенсационным, и драматичным: добился его Сайтиев в условиях, подобных которым история мировой борьбы еще не знала.

НОКАУТ НА КОВРЕ

В Нью-Йорк прибыли борцы из 89 стран, в отдельных весовых категориях заявилось до 45 участников. Сначала прошли схватки в «пульках». Во встрече с молодым сенегальцем Сайтиеву хватило полутора минут, чтобы довести счет до 10:0. Этого достаточно для прекращения схватки за явным преимуществом. Однако Бувайсар имел право на продолжение встречи, которым ради тренировки и воспользовался, доведя в итоге счет до неприличного. Во второй встрече Никола Паскалев из Болгарии уже оказал россиянину упорное сопротивление, но не более — 5:0.

Драма развернулась в следующем туре, где Сайтиеву противостоял представитель Австралии Талгат Ильясов, еще не так давно выступавший за Узбекистан. За пределами арены они с Бувайсаром без проблем общались на русском.

Оставалось всего сорок секунд до конца схватки, россиянин к этому моменту уже довел счет до 9:0, и все было ясно — он в полуфинале. И тут…

Тут Сайтиев получил резкий и мощный удар в лицо. Вышло это так: Бувайсар стремительно разворачивался к сопернику, желая предупредить его прием, а тот пытался как можно быстрее этот прием начать. И вот, нырнув головой вперед, Ильясов попал лбом в левую скулу Сайтиева.

В первый момент Сайтиев не столько почувствовал боль, сколько осознал удар мозгом, предъявившим ему заключение: «Все — отборолся!» Он лежал ничком на ковре, ощущая, как онемело лицо. Обнаружил, что видит лишь правым глазом. Склонившемуся над ним секунданту Адлану Вараеву сказал по-чеченски: «Он поломал меня».

Бувайсар говорит, что всегда считал: если кому-то прощаются даже большие грехи, то ему рассчитывать на это нечего. Плата за прегрешение настигала его всегда — пусть иногда не сразу, а спустя месяцы. Вот и теперь он пытался вспомнить: чем же на этот раз он прогневил Бога? Что сделал неправильно? И не находил ответа. Получалось, все перечеркивал нелепый случай, неуклюжесть соперника.

Ильясов склонился над ним и что-то шептал, просил прощения. Но Бувайсару не было до этого никакого дела. Он выкрикнул сопернику по-русски такое, от чего расплавились бы англоговорящие динамики Мэдисона, доведись им воспроизвести перевод. Как признается Сайтиев, позже он и сам пожалел, что сорвался.

Его подняли, поставили на ноги. Он закончил схватку и даже выиграл еще одно очко.

ЗАХВАТ ПО-СИБИРСКИ

На свете много памятников всевозможным борцам — за свободу, за правду, за счастье, за независимость, за мир. Даже за урожай. А вот монументов в честь борцов-спортсменов я знаю только два: двукратным олимпийским чемпионам по вольной борьбе Сослану Андиеву во Владикавказе и Ивану Ярыгину в Красноярске, где действует борцовский центр, давший миру немало славных имен.

Вообще Красноярский край, который, как нам часто напоминают, равен по площади пяти Франциям, весьма плодовит на крупные фигуры спорта. Немало полезного успел на этом поприще сделать генерал Лебедь, в том числе и для борцов. Но борцовский центр в Красноярске родился, конечно, задолго до губернаторства Лебедя. Создавал его Дмитрий Миндиашвили, осевший в этих краях еще в молодые годы (недавно Дмитрию Георгиевичу исполнилось 70).

Сибиряк чечено-дагестанского происхождения Бувайсар Сайтиев борцовскую славу Красноярска взялся приумножать тоже благодаря усилиям Миндиашвили, который тренирует его последние годы. Он и на мировом чемпионате в Нью-Йорке не отходил от ученика ни на шаг, особенно после схватки с Ильясовым.

…Дагестанский город Хасавюрт стал широко известен миру благодаря опять-таки генералу Лебедю, подписавшему там знаменитые соглашения, которыми закончилась первая чеченская война. Вклад в известность Хасавюрта внес и его уроженец Бувайсар Сайтиев, завоевав в Атланте титул олимпийского чемпиона. Но фамилию Сайтиев в городе знали и уважали много раньше — благодаря отцу Бувайсара, Хамиду, строившему в Хасавюрте великолепные жилые дома на заказ.

Бувайсар — один из шестерых детей в семье. Жили в доме Хамида и трое детей его брата, осужденного на 15 лет еще до рождения Бувайсара. Лишь позже он стал понимать истинную цену поступка отца, взявшего на себя заботу о троих племянниках.

«Я считаю, что ребенка воспитывают лишь до двух лет, — говорит Бувайсар. — Дальше человека формируют семья, окружение». С первых лет жизни он впитывал идею: относиться к себе, как к частице своей семьи, общества. Всегда ощущал себя сыном своего отца, внуком своего деда и испытывает перед ними особую ответственность, хотя обоих давно нет в живых. Чувство это и в спорте дает ему более сильную мотивацию, чем у любого соперника. Он, Бувайсар Сайтиев, ответствен перед родными, друзьями, болельщиками — и победа ему нужна больше, чем другому: «Если встречу такого, кто сможет выложиться больше, чем я, кто больше готов умереть на ковре, — не раздумывая, отдам ему победу».

ПО ИМЕНИ БУСИК

Сейчас Бувайсару двадцать восемь лет, и двадцать два из них отданы вольной борьбе: ему было шесть лет, когда отец, сам никогда борьбой не занимавшийся, взял его за руку и привел в борцовский зал. 15 лет назад отец погиб в автокатастрофе. Казалось, все рухнет — столь много Хамид нес на себе. Не рухнуло: мать выстояла. Она никогда не воспитывала в сыне духа победителя, никогда не убеждала его: ты лучше всех, значит, должен победить. Часто говорила: «Сегодня выиграл ты, завтра — твой соперник, это и есть жизнь». Но сын знал: она всегда с ним и хочет, чтоб он был лучшим. Может быть, поэтому Бувайсар никогда не признавал поражений. Любое место, кроме первого, было бедой.

Имя Бувайсар дала ему бабушка. Скорее даже придумала — у чеченцев оно не встречается. В детстве звали Бусиком, так с тех пор и повелось. Всем нравится, ему тоже. И это совсем уж уменьшительное, даже какое-то кукольное имя его сильную личность нисколько не унижает. Сайтиев может позволить так себя называть.

Учился он всегда хорошо. В первом, от силы во втором классе покончил со сказками, быстренько проскользил по Дюма, Жюлю Верну, Конан Дойлю, и пока ровесники только приближались к Толстому, Достоевскому, Бунину, Булгакову, он уже был там, далеко впереди. Сейчас перечитывает великих по второму разу — и, по его же словам, будто все открывает заново. Когда слышу, что профессиональный спорт выхолащивает личность, отвечаю: может, оно и так, но сам спорт здесь ни при чем, все зависит от личности.

Вскоре после смерти отца Бувайсар с приятелем Исламом Матиевым уехали в Новокузнецк, в спортивный интернат. Мама благословила: так было лучше и для семьи, и для него самого, которого спорт захватил уже целиком, став содержанием, смыслом и целью жизни. Младший брат Адам, который пошел по стопам Бувайсара и тоже добился успехов мирового масштаба (он стал олимпийским чемпионом в Сиднее), пока остался дома, в Хасавюрте.

В 1991 году Сайтиев на чемпионате России занял шестое место — и порвал полученный за это диплом. Поступок, конечно, достойный осуждения — но и понимания. Через две недели там же, в Нижнекамске, состоялся чемпионат Советского Союза. Тогда еще никто не знал, что последний. Шансов попасть на чемпионат страны у Сайтиева практически не было: по положению туда допускалась лишь первая тройка из российского первенства. Спасибо старшему тренеру юношеской сборной России Эрику Агаеву, который всегда считал, что ребятам нужно давать как можно больше возможностей показать себя. «В этом возрасте возбуждение часто преобладает над торможением, — говорит Эрик Андреевич. — Взрослому борцу даже при перевесе в 5 — 6 очков хватит разума умерить пыл, поостеречься, сэкономить силы. Юные борцы — другое дело. Лезут в схватку безоглядно. Отсюда и неожиданные срывы. Шестое место Бусика на том первенстве России ровным счетом ничего не значило, я убеждал его в этом. Говорил, что рвать диплом нельзя, это неспортивно, неуважительно по отношению к соперникам. А еще я добился, чтобы его и Ислама Матиева, который тоже выступил неудачно и тоже порвал диплом, допустили к чемпионату СССР».

Агаев как в воду глядел: на первенстве Союза Бувайсар Сайтиев одержал победу среди 16-летних. А в следующем году выиграл и юношеский чемпионат Европы в Австрии, где за весь турнир соперники взяли у него лишь три очка: в финале он победил со счетом 13:3.

ФОРМУЛА БЫТИЯ

Вскоре Сайтиева впервые увидел Юрий Шахмурадов, который долгие годы возглавлял взрослую сборную страны по вольной борьбе, а в то время уже несколько лет работал за границей. «Откуда это чудо?! — воскликнул он. — Откуда у мальчишки такая техника?»

Попробуем ответить: от хорошей базовой подготовки, от того, что с шести лет Сайтиев целенаправленно и со всей серьезностью занимался борьбой. От того, что он вообще человек серьезный, привыкший все делать и ко всему относиться ответственно и основательно. Вот и спиртного в рот не берет — то ли по религиозным соображениям, то ли потому, что такова его формула бытия, по которой ничто не может, не должно быть в несогласии со спортом.

Но в олимпийском Сиднее он проиграл. Глупо и неожиданно, еще в предварительной пульке, американцу Брэндону Слэю, который и стал чемпионом Игр. Как ни удивительно, Бувайсар к поражению отнесся спокойно, рассудительно. К тому же утешала безмерная радость за брата Адама, одержавшего в своем весе победу. Свою же неудачу Бувайсар объяснил тем, что слишком долго не проигрывал, вот и потерял азарт, злость. Надо, надо иногда проигрывать!

С этой мыслью я и возвращаюсь в Нью-Йорк месячной давности, где нашему герою неожиданно представилась реальная возможность снова потерпеть поражение. После схватки с Ильясовым Миндиашвили и Вараев повели Бувайсара к врачам, где ему наложили на лицо лед и сделали рентгеновский снимок. Но снимок общий, обзорный, который не выявил серьезных нарушений в челюстно-лицевой области. Будь в Мэдисоне специальная рентгеновская аппаратура, которая обрисовала бы истинную картину, Сайтиева непременно сняли бы с соревнований и госпитализировали. По той простой причине, что выходить на ковер ему было опасно для жизни!

Гематома быстро разрасталась, левая часть лица была бесчувственной, а левый глаз — незрячим. Есть он не мог. До трех часов ночи Миндиашвили и массажист команды не отходили от него. Массажист остался до утра. Утром предстояла полуфинальная встреча с иранцем Хабиби. О том, чтобы отказаться от нее, пока не было ни речи, ни мысли. Но нужно было хотя бы немного поспать. Он принял таблетку имована, зная, что этот препарат не входит в число запрещенных. Знал Сайтиев и то, что сильнодействующее снотворное — неизбежные утренние вялость и слабость. Но выхода не было.

Утром жевать не мог, проглотил три ложки черной икры и чашку бульона. Приехали в Мэдисон. Когда Сайтиев вошел в разминочный зал, там все оцепенели, увидев его лицо. Левый глаз так и не прозрел, чувствительность лица не восстановилась. Перед выходом на арену Сайтиев сказал Миндиашвили: «Если отключусь, будьте наготове — приведете меня в порядок». Речь шла о нашатыре.

Соперника он знал — уже встречались. Иранец приехал в Нью-Йорк действующим чемпионом мира. Правда, в том, предыдущем чемпионате Сайтиев не участвовал. В первом же контакте Бувайсар почувствовал: Хабиби уже сгорел — видимо, не спал всю ночь. Россиянин выиграл — 6:2.

До финальной встречи оставалось шесть часов. Сайтиев понимал, что в самочувствии уже ничто не изменится. Что же касается задачи психологической — преодоления боли, страха, -то она возникнуть могла едва ли, на то у большого спортсмена есть запрограммированность, сформированная всей жизнью. Но исчезла легкость, ощущение полета, было ясно — удовольствия от схватки уже не получить. Бувайсар не испытывал никакого трепета, ему было все равно. Бороться, стиснув зубы, было невозможно — хотя бы потому, что челюсть для этого была непригодна.

В финале ему противостоял выступающий за Белоруссию Мурад Гайдаров, бывший россиянин и тоже уроженец Хасавюрта. Он на пять лет моложе Бувайсара, как борцы они принадлежат к разным поколениям, но в последние годы общались много, поскольку российские и белорусские борцы часто проводили совместные сборы.

Перед выходом на ковер Сайтиев почти не разминался. С Гайдаровым не перемолвился ни словом: как-никак финал мирового чемпионата, ставка — выше не бывает. До этого дня Бувайсар был заведомо сильнее, и исход поединка легко предсказывался. Хотя, как мы знаем, случается всякое, как тремя годами ранее в Сиднее. И в сложившейся ситуации, которая ярко отражалась на лице нашего героя, у Гайдарова появлялся хороший шанс.

Только вот шансом этим — и Бувайсар это понял с первой минуты — тот воспользоваться не стремился. Скорее всего, не хотел, не мог позволить себе наброситься на соперника, как на тяжело раненного зверя. Так или иначе, но при счете 2:2 Гайдаров имел уже четыре предупреждения за пассивное ведение схватки, Сайтиев — ни одного. Всю схватку он таскал соперника на руках. И выиграл.

В Москве его ждали в военном госпитале имени Бурденко (Бувайсар Сайтиев — майор российской армии). Но он решил с этим повременить: чувствовал, что дела его плохи и врачи могут просто не выпустить за ворота. А потому по возвращении из Нью-Йорка сразу улетел в Хасавюрт — повидаться с матерью и наведаться в борцовскую школу, носящую его же имя.

Сайтиев вернулся в столицу лишь через день и сразу поступил в распоряжение врачей. У него оказался «осколочный перелом верхней скуловой кости со смещением». Под общим наркозом сделали операцию — свели кости, поставили две титановые пластины и зафиксировали.

Так ему теперь жить. И выходить на ковер.

Вадим ЛЕЙБОВСКИЙ

19 апреля 2005 | Борьба — Вольная борьба

КЛАССИК ВОЛЬНОГО СТИЛЯ

Бувайсар САЙТИЕВ

Родился 11 марта 1975 года в Хасавюрте (Дагестан).

Двукратный олимпийский чемпион (Атланта-1996, Афины-2004), чемпион мира (1995, 1997, 1998, 2001, 2003) и Европы (1996, 1997, 1998, 2000, 2001), неоднократный чемпион России по вольной борьбе в весовой категории до 74 кг.

Награжден орденом Дружбы. Признавался FILA лучшим борцом вольного стиля 1996, 1997, 1998 и 2003 годов. В 2004-м получил национальную спортивную премию «Слава» в номинации «За волю к победе».

В Варне, на только что завершившемся чемпионате Европы самый титулованный действующий борец мира — двукратный олимпийский чемпион Бувайсар Сайтиев — не выступал. После победы россиянина в Афинах ходило множество различных слухов о его дальнейших планах. Одни говорили, что Сайтиев уже закончил с борьбой, другие уверяли, что вот-вот будет опубликовано его официальное заявление об уходе из спорта. Молчал лишь сам Сайтиев. Поэтому первый вопрос, когда мы с ним встретились, напрашивался сам собой.

«Я ОСТАЮСЬ»

—Так вы уходите или остаетесь?

— Остаюсь.

—У вас есть еще в спорте какие-то стимулы?

— Да взять хотя бы новые правила. Их введение — своеобразный вызов борцам. Разве это не стимул? Ведь старые правила были для меня абсолютно неподходящими. Особенно скрестные захваты. Это же лотерея чистой воды. Я всегда боролся в атакующем стиле, но при этом старался действовать надежно, то есть контролировал степень риска. А в скрестном захвате ты ничего контролировать не можешь. Так что добровольно меня в «крест» калачом было не заманить.

—У вас уже сформировалось мнение о нововведениях?

— Пока нет. И не только у меня. Новые правила до конца не ясны даже судьям. А вообще к любым изменениям в правилах можно относиться по-разному. С одной стороны, хочется изменить что-то в лучшую сторону. С другой — большой вопрос, пойдут ли эти реформы борьбе на благо. Судите сами. FILA (Международная федерация борьбы. — С.Б.) старается поощрять трехбалльные броски. По новым правилам, два таких приема в течение одного периода приносят досрочную победу в нем. Но это на бумаге выглядит просто. Поверьте, совершить такое за две минуты практически нереально. Вот и получается, что у многих борцов нет стимула проводить красивые броски. Куда проще пройти в ноги, заработать балл, а потом удерживать это мизерное преимущество. Кстати, условия для этого созданы — из борьбы убрали партер, так что наказания за пассивность не последует. Парадокс, не правда ли? Правила меняли для повышения зрелищности и динамики, а на деле-то получается наоборот. Вот вам еще пример. Представьте, что я атакую, провожу красивый бросок, зрители в восторге, но вдруг выясняется, что я в момент броска заступил одной ногой за пределы ковра. И что вы думаете? Балл получит соперник!

ВЗЛЕТ

Поначалу карьера Сайтиева развивалась стремительно. В 1995 году Бувайсар, к тому времени уже перебравшийся вместе с младшим братом Адамом из Хасавюрта в Красноярск, в школу знаменитого тренера Дмитрия Миндиашвили, попал в команду, отправлявшуюся на чемпионат мира среди молодежи.

— Буквально до самого отъезда мое участие в турнире было под большим вопросом, — вспоминает Сайтиев. — Врачи обнаружили у меня аритмию и хотели запретить выступать. Мол, у парня проблемы с сердцем, какая борьба? Я тогда сам перепугался не на шутку, даже лег на двухнедельное обследование в госпиталь Сеченова. Аритмия исчезла, но определенности с поездкой по-прежнему не было. Спасибо тогдашнему главному тренеру юношей Арсену Фадзаеву: он взял на себя ответственность и включил меня в состав. Его поддержал и Миндиашвили, хотя поначалу он тоже сомневался. Я его все уговаривал: «Дмитрий Георгиевич, на месте разберемся. Если будут проблемы со здоровьем, сам снимусь с турнира». К счастью, до этого не дошло, и тот чемпионат я выиграл, как говорится, в одну калитку.

После этого успеха Сайтиеву вновь доверили место в национальной команде. И вновь выступавшей на чемпионате мира. Только на этот раз на взрослом. Бувайсар оправдал тренерское доверие. Травмировав колено, продолжал бороться на уколах. Перед финальным поединком с чемпионом мира немцем Александром Ляйпольдом — тем самым, который выиграл Олимпиаду в Сиднее, а позже был дисквалифицирован за применение допинга и золотая медаль перешла к обидчику Сайтиева американцу Брэндону Слэю, — врач, делая Бувайсару обезболивающий укол, вместо мягких тканей случайно вонзил иглу в кость. От болевого шока Сайтиев потерял сознание и пришел в себя только за считаные минуты до начала схватки. Но все равно победил.

— Честно говоря, тогда я испытал легкое разочарование, — улыбается Бувайсар. — Уж как-то слишком легко далось мне это золото. Думал, взрослая борьба — это что-то жуткое, страшное.

—Что, неужели не почувствовали никакой разницы?

— Почему? Почувствовал. Взрослые борются более прагматично. Сухо. Жестко. Порой жестоко. Юноши же — авантюристы: стиль борьбы еще до конца не сформировался, отсюда постоянный риск. Взрослый борец может реально оценивать себя, он четко знает, что вот этот прием ему по силам провести, а о том даже и думать не стоит. Молодые стараются попробовать все.

—Грязи во взрослой борьбе, наверное, тоже побольше?

— Увы. Приехав на взрослый чемпионат, был неприятно удивлен, когда меня стали откровенно хватать за лицо. Потом понял: во взрослой борьбе результат настолько доминирует над всем остальным, что многие готовы ради него даже на недостойные приемы. Причем на некоторые из них мы привыкли смотреть сквозь пальцы. Например, давно известно, что некоторые борцы натираются маслом, однако никто об этом не говорит. Ни на одном заседании FILA данный вопрос ни разу всерьез не обсуждался. А ведь проблема-то существует. Сначала этим активно занимались только турки, но потом масло получило широчайшее распространение. Сколько раз я боролся с Ляйпольдом — и неизменно он был намазанный. В общем, есть в борьбе негативные моменты, и немало. Большинство людей не знают о том, что творится за кулисами. У них перед глазами только общая картина. А если бы знали, то картина эта вряд ли казалась бы им столь красивой.

После того случая с коленом на чемпионате мира в праве Сайтиева выступить на Играх-1996 уже никто не сомневался. А сам Бувайсар был практически уверен в своей победе.

— В Атланте мне постоянно приходилось сдерживать себя. Все время твердил: «Подожди, еще не время». Я чувствовал, что у меня есть реальный шанс выиграть золото, и помешать мне в этом могло лишь что-то совершенно из ряда вон выходящее. Я очень благодарен Миндиашвили — в тот момент он всегда был рядом, и это придавало мне необходимую уверенность.

—Как бы вы могли описать свое состояние в тот момент?

— (После паузы.) Возвышенное. Приятное. Совершенно неугнетенное. Я был молод, не связан никакими оковами. Любил всех людей, которые меня окружали. Настрой был сумасшедший: я буду выходить на ковер и рвать всех.

И он выходил и рвал. В одну группу с Сайтиевым в Атланте попали многие фавориты, в том числе действующий олимпийский чемпион кореец Парк. Не устоял никто. Ни в группе, ни в полуфинале, ни в финале. Впервые в истории вольной борьбы олимпийским чемпионом стал 21-летний парень.

ПАДЕНИЕ

Когда человек на вершине успеха, ему сложно поверить в то, что триумф от провала может отделять всего один шаг. Человеку вообще свойственно полагать, что беды случаются с кем угодно, но только не с ним. Сайтиев в этом смысле не исключение. Ему даже в голову не приходило, что он может не выиграть свои вторые Игры. Тем более что в Сидней он приехал в роли фаворита, причем безоговорочного.

— За четыре года между Атлантой и Сиднеем я выиграл все турниры до единого, в которых участвовал. Иногда мне просто не сопротивлялись. Люди сдавались еще до выхода на ковер, сразу после жеребьевки, когда становилось ясно, что им выпал Сайтиев. И в какой-то момент я перестал адекватно оценивать ситуацию.

—Вы это говорите с высоты прожитых лет или уже тогда это понимали?

— Да ничего я тогда не понимал. Думал, что положу их всех без тренировки. Рассуждал так: перед третьей Олимпиадой надо будет повкалывать, а пока… Чисто по-человечески, наверное, меня можно было понять.

Из тех 20 человек, что боролись в Сиднее, 19 я весь олимпийский цикл на лопатки клал. Многих — неоднократно. Поневоле поверишь в собственную неуязвимость. В Австралию приехал только один неизвестный мне парень. Уже поняли, о ком я? Я когда взял анкету этого американца Слэя, то обратил внимание на то, что в 1993 году он выступал на юниорском чемпионате мира по греко-римской борьбе, представляете? В Сидней Брэндон попал в какой-то степени случайно — выиграл в суде иск к американской федерации борьбы, которая поначалу отстранила его от участия в Играх и включила в состав темнокожего парня. Многим в нашей команде было, мягко говоря, все равно, кто там приедет из Америки. Общее настроение было такое: черный америкос или белый — какая разница? Бусик его сейчас по ковру размажет.

В тот момент Сайтиев был убежден: он обязательно завоюет золото. Такой настрой, безусловно, делает спортсмену честь, но в то же время он не имеет права забывать: Олимпиада может простить все, кроме самоуверенности.

— 14 июня 2000 года мне вырезали опухоль на большом пальце ноги. После операции я впервые надел борцовки 20 августа. На носу Олимпиада, а я даже не тренировался. И все равно был абсолютно уверен в том, что выиграю. Первая схватка в Сиднее прошла как по маслу. После нее отправился посмотреть поединок Слэя. Все мне говорили: «Да ты его…» А я не был готов. Психологически. Секунданты после установки на схватку с американцем спрашивают меня: «Ты все понял?» Отвечаю: «Да, все понял». Я действительно знал, как с ним надо бороться. Но знать и быть готовым — совершенно разные вещи. Впервые в жизни на меня негативно подействовала обстановка в зале. Неодобрительный гул, крики «Ю.Эс.Эй»… Обычно это меня заводит, а тут, наоборот, сковало по рукам и ногам.

Тому, что случилось в самом начале поединка, казалось, не было логического объяснения. Слэй, этот вчерашний «классик», оказался не промах, и вот он уже ведет со счетом 3:0. Это был шок. Но Сайтиев даже в тогдашнем своем состоянии все-таки оставался Сайтиевым и незадолго до конца основного времени сравнял счет. У членов нашей команды и болельщиков отлегло от сердца: еще чуть-чуть — и все встанет на свои места. Не встало. В овертайме американец вырвал победное очко.

—Какой была ваша первая реакция на поражение?

— Как ни странно, оно совершенно не стало для меня трагедией. Просто я вдруг понял, что уже забыл, каково это — проиграть (последнее поражение Сайтиева до схватки со Слэем датировано 1994 годом, когда он уступил в финале молодежного чемпионата Европы, и то во многом из-за травмы колена. — С.Б.). Я уже видел, как люди проигрывают олимпийское золото, и мне казалось, это так страшно! А выяснилось — не так. К тому же еще продолжал бороться Адам. В его весе такая конкуренция была, а он вдобавок к этому «недовесок». Вот и получилось, что я больше за брата переживал, чем за себя (Адам Сайтиев стал в Сиднее олимпийским чемпионом в весе до 84 кг. — С.Б.). И так радовался, когда он завоевал высший титул!

К чести Бувайсара, свое фиаско он не только перенес по-мужски, но и относится к нему философски.

— Победы и поражения — все это сиюминутное. У меня есть две выигранные Олимпиады и одна проигранная. И это хорошо. Ну, допустим, победил бы я трижды. И никогда бы не узнал, что чувствует человек, который оступился. Я вам еще вот что скажу: если бы я победил в Сиднее, то, наверное, ушел бы из борьбы. Насовсем. А битым я уходить не хотел.

—А как отнеслись к вашей сиднейской неудаче те, кто до этого кричал на каждом углу, что Сайтиев не может проиграть? Вы не почувствовали, что к вам изменилось отношение?

— Знаете, мне в жизни везет — я всегда попадаю в хорошие руки. Мне вещи правильные говорили, книжки умные давали читать, и поэтому в минуты побед я никогда нос не задирал. Но и в трудные времена не позволял другим говорить обо мне плохие вещи. На несправедливую критику я мог отреагировать очень резко. Мог и в морду дать. Сам никому никогда такое не говорил и не разрешал говорить другим. Еще в молодости усвоил, что жизнь — сложная штука. Сегодня победил ты, а завтра победят тебя. Когда я в начале карьеры стал класть на лопатки людей, которые до этого становились чемпионами мира, то никогда не терял головы, сохранял уважение к ним. В столовой чайник им приносил, поднос убирал…

ВОЗРОЖДЕНИЕ

После Сиднея Бувайсар, по сути, все начал сначала. Стал тренироваться, как в юности, проходить отбор на рядовые международные турниры, участвовать в чемпионатах России. В 2001-м выиграл и мировое, и европейское первенства. Уже тогда стало ясно: прежний Сайтиев никуда не делся. Однако окончательно это проявилось два года спустя на чемпионате мира в Нью-Йорке.

В четвертьфинале Бувайсар выигрывал со счетом 9:0 у Талгата Ильясова, представлявшего Австралию, когда за 40 секунд до конца схватки вдруг получил резкий и мощный удар в лицо: нырнув вперед головой, Ильясов со всего размаха угодил лбом Сайтиеву в скулу. На какое-то мгновение Бувайсар потерял сознание. Через несколько часов гематома настолько разрослась, что левая часть лица стала бесчувственной, а левый глаз — незрячим. Когда на следующий день он вошел в разминочный зал, наступила гнетущая тишина. Глаз по-прежнему не видел, половина лица словно парализованная — не человек, а Терминатор.

—Зачем же вы с такой травмой продолжили бороться на том чемпионате?

— Так ведь мне врачи сказали, что никакого перелома нет, только ушиб сильный. Еще снимок рентгеновский показали: мол, сам убедись. Я ведь не знал, что в том американском госпитале, как назло, не было толковых специалистов по лицевой хирургии. Только потом, когда уже в московской клинике Бурденко мне поставили жутковатый диагноз «осколочный перелом верхней скуловой кости со смещением», выяснилось, что мне угрожало. А тогда, в Нью-Йорке, я поверил медикам, хоть и было страшно больно. Колоть же обезболивающее — слишком рискованно: многие из них содержат запрещенные препараты. Когда настало время принимать решение, я сказал Миндиашвили: «Если завтра кувырок сделаю — буду бороться». Он так странно на меня посмотрел, как смотрят на психически нездоровых. А я действительно ощущал себя словно во сне. Перед выходом на ковер попросил тренеров: «Если увидите, что веду себя неадекватно, снимайте меня».

Сайтиев оказался вполне адекватен и в полуфинале, и в финале против белоруса Гайдарова. Да, соперники повели себя более чем благородно, не став пользоваться тем, что у Бувайсара жуткая травма. Но и сам он каков! В обеих тяжелейших схватках таскал оппонентов на себе — и обе выиграл.

Не знаю, как у самого Сайтиева (у него был негативный опыт переоценки собственных сил), но у меня после нью-йоркского чемпионата не осталось никаких сомнений по поводу того, кто станет в этой категории чемпионом Игр в Афинах. Сейчас Бувайсар не жалеет о том, что тот олимпийский цикл вышел таким сложным — помимо раздробленной скулы были еще и автокатастрофа, и серьезное пищевое отравление…

— Меня все это здорово закалило и разозлило. Наверное, поэтому я так легко и боролся в Афинах.

СНОВА НА ВЕРШИНЕ

Честно говоря, со стороны не показалось, что так уж легко. В первой же схватке на Играх — с венгром Риттером — Сайтиев едва не довел до инфаркта многих своих поклонников. Впервые в жизни Бувайсар попался на унизительный прием под трогательным названием «промокашка» — это когда соперник крепким захватом соединяет твои голову и ноги. Больно, обидно и почти никаких перспектив на освобождение.

— В 80 процентах случаев из «промокашки» выбраться нельзя — встреча заканчивается чистой победой. И если бы на месте венгра оказался борец чуточку повыше классом, то… Честно говоря, сердце у меня тогда екнуло. В Сиднее проиграл по глупости, и вот сейчас оказался на грани поражения.

Но Сайтиев в те самые 80 процентов попадать не хотел. Поэтому исхитрился, вывернулся, а затем, конечно, победил. Президент Федерации спортивной борьбы России, олимпийский чемпион Михаил Мамиашвили, обнимая Сайтиева, приговаривал: «Ты чего, старый, наделал-то?» А тот в ответ: «Ну, не такой уж и старый. Есть еще порох в пороховницах».

В 1/4 финала судьба вновь свела Сайтиева с белорусом Гайдаровым. На этот раз перед россиянином был уже не тот нью-йоркский Гайдаров-джентльмен.

— По напряжению схватка оказалась чудовищной. 2:2 — и судья ставит нас в скрестный захват. Началась война нервов. В голову полезли всякие нехорошие мысли. Например, что Гайдаров в «кресте» очень хорош. Ведь практически всех своих успехов он добился за счет этой вот своей «коронки». А тут еще у него и преимущество в захвате. Минут пять мы не могли встать в «крест». Арбитр уже на взводе. Гайдаров мне говорит: «Дай захват сделать!» — «Бери, кто тебе мешает?» — отвечаю. А судья уже просто кричит: «Бери!» Тут я понял, что настал момент, и обхватил белоруса, а судья сразу же скрепил руки Гайдарова за моей спиной. Конечно, его захват получился не таким крепким, как мой.

Проиграв, Гайдаров отказался пожать Сайтиеву руку, а судьям выпалил в лицо все, что о них думает, не выбирая выражений. Чуть позже они столкнулись с Бувайсаром уже за пределами ковра.

— Я постарался держаться максимально спокойно — впереди был полуфинальный поединок, а Гайдаров разошелся не на шутку. Что ж, понять его можно — победа была так близка. Что касается драки, которую мы с ним якобы затеяли, то ничего подобного не было. Так, обменялись парой эмоциональных реплик. Но без мата. После Олимпиады мы с ним виделись несколько раз и всякий раз нормально общались.

Схватка с белорусом оказалась переломной для Сайтиева в Афинах.

—